Субсидиарная ответственность в ООО

Субсидиарная ответственность в ООО.

Одним из самых популярных вопросов, задающихся предпринимателями, помимо оптимизации налогообложения, является объём ответственности. Когда начинаешь знакомить с этим вопросом более углубленно, волей не волей, но субсидиарную ответственность затрагиваешь. Самому себе тоже полезно помнить, что за чертовка.

Что такое субсидиарная ответственность?​

Это личная имущественная ответственность учредителей/участников, директора и других лиц, участвующих в делах/влияющих на дела и принимавших решения, по долгам фирмы перед кредиторами (гос. органами, контрагентами и сотрудниками самой фирмы). Если у фирмы недостаточно финансовых средств, для погашения долгов, то привлечение к субсидиарной ответственности вполне реально.

Когда субсидиарная ответственность может наступить?​

При банкротстве и при исключении фирмы из ЕГРЮЛ по решению налоговой + иногда в частных случаях.


Если фирма неспособна в течение 3-х месяцев исполнить обязательные платежи, с даты, когда они должны были быть исполнены, то появляется признак банкротства, соответственно и субсидиарная ответственность начинает маячить (п. 2 ст. 3 ФЗ N 127"О несостоятельности (банкротстве)"). Дела о банкротствах проходят в арбитражных судах и чтобы дело о банкротстве суд начал рассматривать, фирма должна иметь общую сумму долгов по всем обязательствам не менее чем 300 000 рублей (п. 2 ст. 6 ФЗ N 127). Банкротство также может наступить и при проведении добровольной ликвидации, когда имущество/средства фирмы недостаточны для закрытия возникших оплат/задолженностей (ст. 224 ФЗ N 127).

Совсем другое дело, когда фирма исключается по решению налоговой из ЕГРЮЛ. Почти другое. Пункт 3.1. Закона об ООО N 14 достаточно лаконичен и сам по себе новый. Практика применения пункта для взыскания долгов по субсидиарной ответственности только только начинает формироваться, но уже сейчас можем сделать некоторые выводы.

Если брать кредитора в лице ФНС, то первое, на что есть смысл обратить внимание, так это Письмо ФНС России от 12.07.2017 N ЕД-4-18/13479@ "Об организации работы налоговых органов по исполнению пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ". В письме приводятся действия, когда ООО имеет признаки банкротства. Да да, и снова бакротство, но уже не как сам процесс для взыскания, а как показатель для привлечения к субсидиарной ответственности. Так, чтобы привлечь контролирующих лиц ООО к субсидиарной ответственности фискальным органам нужно провести анализ самой возможности взыскания долгов. Если у фирмы имелись признаки банкротства, неплатёжеспособность и долг в 300 000р., то это прямой знак для действия к взысканию. Интересно указаны способы получения информации для определения признаков банкротства:

«…при выявлении соответствующей информации по результатам мероприятий налогового контроля контрагентов указанного лица и (или) аффилированных с ним лиц, при поступлении обращений или информации от правоохранительных органов, иных органов исполнительной власти и местного самоуправления, третьих лиц, а также при получении информации иным способом, если она позволяет с минимально необходимой степенью достоверности сделать обоснованное предположение о том, что привлечение к субсидиарной ответственности возможно» (из письма N ЕД-4-18/13479@).​

А вот фирмы, у которых неплатёжеспособность есть, но сумма долга невелика (думается до 300 тыс.р.) и позволяет задолженность признать безнадежной к взысканию, будут, по всей видимости, не интересны (ст. 52 Налогового кодекса) и оставлены в покое.

Получается, для ФНС предел долга в 300 000р. главенствующий, чтобы привлечь участников/директора исключённого ООО из ЕГРЮЛ к субсидиарной ответственности.​

Что касается кредиторов в лице контрагентов, то привлечение к субсидиарной ответственности участников/директора будет возможно, если суд определит их недобросовестные или неразумные действия, приведшие к долгу. Бремя доказывания ложится на истца, который должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о таких нехороших поступках. Первая ласточка уже есть, в Апелляционном определении Московского городского суда от 20.10.2017 по делу N 33-42985/2017. Гражданка обратилась в суд к ООО, чтобы расторгнуть договор из-за криворукости его исполнения + убытки, неустойки, проценты и, конечно же, компенсация морального вреда. В ходе дела выяснилось, что ООО исключено из ЕГРЮЛ по решению ФНС, но при этом, истец успел до внесения записи об исключении в ЕГРЮЛ привлечь к участию в судебном деле в качестве соответчика единственного участника/директора ООО. Это позволило направить дело на новое рассмотрение, для проверки возможности привлечь единственного участника/директора ООО к субсидиарной ответственности по ч. 3.1. ст. 3 Закона об ООО. К сожалению, дальнейшая судьба дела неизвестна.


Чтобы понимать, какие действия директора недобросовестны или неразумны, Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июля 2013 г. N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" пояснило (смотри в спойлере).

Спойлер: из Постановления Пленума ВАС N 62

2. Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;

2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;

4) после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т. п.).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

Директор освобождается от ответственности, если докажет, что заключенная им сделка хотя и была сама по себе невыгодной, но являлась частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых предполагалось получение выгоды юридическим лицом. Он также освобождается от ответственности, если докажет, что невыгодная сделка заключена для предотвращения еще большего ущерба интересам юридического лица.

При определении интересов юридического лица следует, в частности, учитывать, что основной целью деятельности коммерческой организации является извлечение прибыли (пункт 1 статьи 50 ГК РФ); также необходимо принимать во внимание соответствующие положения учредительных документов и решений органов юридического лица (например, об определении приоритетных направлений его деятельности, об утверждении стратегий и бизнес-планов и т. п.). Директор не может быть признан действовавшим в интересах юридического лица, если он действовал в интересах одного или нескольких его участников, но в ущерб юридическому лицу.

3. Неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;

2) до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;

3) совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т. п.).

Арбитражным судам следует давать оценку тому, насколько совершение того или иного действия входило или должно было, учитывая обычные условия делового оборота, входить в круг обязанностей директора, в том числе с учетом масштабов деятельности юридического лица, характера соответствующего действия и т. п.

Субсидиарная ответственность на этом не заканчивается, но носит она более частный характер, как например:

- ответственность участника и независимого оценщика при оплате доли неденежными средствами в размере завышения стоимости имущества (абз. 3 п. 2 ст. 15 Закона об ООО);
- ответственность участников при увеличении уставного капитала за счёт дополнительных вкладов его участников и вкладов третьих лиц, принимаемых в общество, в размере стоимости невнесенных дополнительных вкладов (п. 2.1. ст. 19 Закона об ООО).​

По сути получается, что субсидиарная ответственность в ООО ни что иное, как аналог ответственности существующей у индивидуальных предпринимателей - отвечать по обязательствам всем принадлежащим имуществом, только с оговорками.


Об обобщённой правоприменительной практике по субсидиарной ответственности от Верховного Суда РФ можно прочитать здесь.

regafaq.ru​

 

Ольга Плешанова
Банкротство по всей строгости: как суды станут экономическими экспертами

Российские суды теперь будут выяснять причины банкротства компаний, проверяя бизнес-решения их номинальных и фактических руководителей. В перспективе это может потребовать специализации судей и обособления банкротных судов

В этом году банкротства российских компаний начнут проходить по новым правилам. В конце декабря 2017 года постановление пленума Верховного суда РФ (ВС РФ) разъяснило, как следует применять поправки в закон о банкротстве, принятые летом. Эти поправки ужесточили субсидиарную ответственность лиц, фактически контролирующих компании, номинальных директоров, главных бухгалтеров, а также членов ликвидационных комиссий.

Ответственность на миллиарды

Первое решение о привлечении к субсидиарной ответственности (ответственности, возлагаемой на третьи лица, в случае, если основной должник не в состоянии рассчитаться с кредиторами) суд вынес в мае 2006 года: 200 млн руб. были взысканы с экс-менеджеров и членов совета директоров лопнувшего АСБ-банка. Последующие решения, принятые в отношении экс-руководителей банка «Диалог-Оптим» и Содбизнесбанка, превысили суммы в 1 млрд руб. Суммы росли, дела затрагивали не только банковскую сферу: в 2012 году суды на Урале решили взыскать 6,4 млрд руб. с основателя металлургической «Макси-Групп» Николая Максимова (контролировал обанкротившееся ООО «УралСнабКомплект»). А рекордными стали 75 млрд руб., которые столичные суды в 2015 году решили взыскать с владельца Межпромбанка Сергея Пугачева.

Рассмотрение таких дел вызывало многочисленные вопросы — от оценки сделок, приведших к банкротству, до поиска ответственных лиц. В делах Николая Максимова и Сергея Пугачева суды пошли на беспрецедентный шаг, привлекая к ответственности лиц, которые не занимали в компаниях никаких должностей и формально не значились их владельцами. В обоих делах суды исследовали многоуровневую структуру владения компаниями (это называется «снятием корпоративной вуали») и установили, что фактический контроль принадлежал указанным физлицам.

Поправки в закон о банкротстве, принятые 29 июля 2017 года, установили достаточно широкий набор признаков, по которым лицо считается контролирующим ту или иную компанию. Впрочем, ФНС пошла еще дальше: 16 августа 2017 года появилось многостраничное письмо за подписью замруководителя службы Сергея Аракелова, в котором среди признаков контролирующего лица фигурировали «любые неформальные личные отношения», включая совместное проживание, работу, учебу.

Новые требования

Постановление пленума Верховного суда от 21 декабря сформулировано значительно аккуратнее. Теперь привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности «является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредитора», и отвечать перед кредиторами должна в первую очередь компания. Тем не менее субсидиарная ответственность по долгам предусмотрена как за несвоевременную подачу руководителями заявления о банкротстве, так и за доведение компании до банкротства.

Обязанность руководителя вовремя заявить о банкротстве компании в случае появления у нее признаков неплатежеспособности существует давно, однако практика привлечения к ответственности за несоблюдение этого правила только появилась. В декабре 2016 года ВС включил два таких дела, инициированных налоговиками, в специальный обзор практики по банкротству. А в июле 2017 года коллегия по экономическим спорам ВС рассмотрела дело экс-гендиректора ООО «Каркас» Сергея Кислухина, вовремя не заявившего о банкротстве компании. Коллегия ВС, направляя дело на новое рассмотрение, потребовала выяснить, мог ли руководитель объективно определить наличие у ООО признаков банкротства.

Этот подход вошел теперь в постановление пленума ВС: руководитель обязан подать в суд заявление о банкротстве компании, если он, действуя добросовестно «в рамках стандартной управленческой практики», может объективно определить наличие признаков кризиса. Руководитель может пытаться вывести компанию из кризиса, не заявляя о банкротстве, но суд освободит его от ответственности лишь на тот период, «пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах».

К такой же ответственности могут быть привлечены члены ликвидационной комиссии компании, увидевшие непогашенные долги и не заявившие о банкротстве (в случае если речь идет о ликвидации по решению владельцев). Это должно затруднить «ликвидацию с долгами», когда компании быстро исчезают недобросовестным путем. Освободить ликвидатора от ответственности могут лишь доказательства, что он настаивал на подаче заявления о банкротстве, но не нашел поддержки у ликвидационной комиссии.

Размер ответственности номинального директора может быть уменьшен, если тот раскроет информацию о фактическом руководителе и имуществе, за счет которого можно рассчитаться с кредиторами. Не понесет ответственности и уволившийся руководитель компании, публично и достоверно сообщивший о появлении у нее признаков банкротства. А вот одобрение сделки, невыгодной для компании, коллегиальным органом, напротив, не освободит контролирующее лицо от ответственности за доведение до банкротства. Отвечать как соучастник может и главный бухгалтер компании, если он уничтожал либо фальсифицировал документы.

Упорядочение судебной практики

Постановление пленума ВС отвечает сейчас на многие вопросы, давно возникшие на практике. Например, в 2007 году Арбитражный суд Москвы неожиданно отказал в иске об ответственности экс-руководителей Союзобщемашбанка. Суд решил, что вначале надо оспорить сделки, вызывавшие подозрения, например, по выдаче кредитов фирмам-однодневкам. Сейчас и закон, и ВС прямо указывают, что для привлечения к субсидиарной ответственности не требуется признавать недействительными сделки.

Возник также вопрос, можно ли до завершения процесса банкротства определить размер субсидиарной ответственности. В деле Союзобщемашбанка суд решил, что нельзя. Сейчас ВС разъяснил: основания для привлечения к ответственности установить можно заранее, а сумму определить при завершении конкурсного производства.

Предъявлять требования к руководителям компаний и контролирующим лицам могут сейчас не только арбитражные управляющие, но и кредиторы, и работники этих компаний. Процедуру доказывания, что лицо обладает контролем над компанией, ВС упростил: истцам достаточно будет косвенных доказательств, опровергнуть которые должно будет само лицо, называемое контролирующим. ВС разрешил также взыскивать с контролирующего лица долги, уже списанные с компании, например как безнадежные. Кроме того, сумма, взыскиваемая с контролирующего лица, может возрасти на 30%, причитающиеся арбитражному управляющему в качестве стимулирующего вознаграждения.

Экономическая экспертиза

В 2007 году, освобождая экс-руководителей Союзобщемашбанка от ответственности, суд учел «субъективное восприятие» ими ситуации в банке, а наличие плана финансового оздоровления, не соответствующего требованиям Центробанка, расценил как попытку спасти банк. Сейчас ВС предписывает судам оценивать, был ли антикризисный план экономически обоснованным, а банкротство компании — объективным, обусловленным исключительно рыночными факторами.

Постановление ВС требует от судов анализировать деловые решения, принимаемые в компании, и выяснять, выходили ли они за пределы обычного делового риска и в какой мере. Субсидиарная ответственность контролирующего лица наступит в случае, если его действия оказывали существенное влияние на компанию, ключевые решения принимались в ущерб ее деятельности, например, совершались сделки на заведомо невыгодных условиях, и все это привело к банкротству.

Оценивать сделки судам приходилось и раньше, но чаще всего это были сделки, явно противоречащие экономическим интересам компаний, например, создание заведомо невозвратной задолженности Межпромбанка, составившей треть его активов. Теперь требования усложняются: суду предстоит с учетом «правила о защите делового решения» исследовать «совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица», которые способствовали возникновению и развитию кризисной ситуации в компании, например, сделок и операций, имевших экономический смысл, но связанных с повышенным риском.

Это потребует от суда специальных знаний, в том числе в области бизнеса, тогда как роль экономического эксперта российским судам не свойственна. На это указывал, в частности, президентский Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. В сентябре 2015 года он обсуждал поправки в закон о банкротстве, подготовленные Минэкономразвития и касавшиеся восстановления платежеспособности проблемных компаний. Проект опирался на то, что экономическую обоснованность планов финансового оздоровления будет определять суд. Эксперты решили, что суд не может играть такую роль и подменять руководство компании. Законопроект Минэкономразвития пока не принят. Сейчас, однако, ВС рискнул возложить на суды роль экономического эксперта.

Анализ бизнес-решений практикуют суды Великобритании и США. Высокий суд Лондона имеет несколько специализированных отделений: коммерческий, строительный, патентный суды, а также судебную палату, рассматривающую корпоративные споры и дела о банкротстве. Бизнес-решения оцениваются с точки зрения «разумного лица», находящегося в похожей ситуации. В США дела о банкротстве рассматривают специализированные суды, входящие в систему федеральных судов. Они пользуются доверием: большинство дел инициируют сами должники с целью защиты от кредиторов.

В России специфика банкротных дел потребует специализации судей, а в дальнейшем, возможно, и обособления банкротных судов. Таким образом, постановление ВС, поставившее суд на место экономического эксперта, может привести к весьма глубоким изменениям в судебной системе.
Об авторах
Ольга Плешанова руководитель аналитической службы юридической фирмы «Инфралекс»

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/opinions/business/11/01/2018/5a564e3b9a79475c9e8699af?from=newsfeed

 

Так судьи, рассматривающие банкротные дела и так сейчас выделены в отдельные составы в арбитражном суде. Так что специализация по банкротству у судей имеется.

 

Запись вебинара по субсидиарной ответственности от Лексториума.
https://www.instagram.com/tv/CE4N3O...l&utm_source=UniSender&utm_campaign=239637859

 

Конец эпохи стрелочников и презумпция получения дохода: новации практики Верховного Суда в сфере субсидиарной ответственности

Начиная с 2018 года (дело «Дальней Степи»), экономическая коллегия Верховного Суда систематически расширяет возможности привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Теперь вполне обычным является, например, ответственность лиц, не обладающих контролем, но получивших выгоды от внутригруппового взаимодействия с должником (Определение ВС РФ от 25.09.2020 года №310-ЭС20-6760) или ответственность «рядовых» сотрудников должника, которые осознанно содействовали реализации оптимизационных схем (Определение ВС РФ от 24.12.2020 года №305-ЭС20-5422).

Таким образом, созданы механизмы, которые позволяют включить в число лиц, подлежащих ответственности, теневых контролеров (для реального погашения долга) и/или технических исполнителей разных схем (здесь, скорее, в назидание другим).

Однако, довольно долго суды обходили вниманием незатейливую схему, позволявшую топ-менеджменту и владельцам бизнеса избегать субсидиарной ответственности (и/или взыскания убытков).

Суть ее сводится к тому, что в компании (или группе) центр принятия управленческих решений формально передается менеджменту среднего звена, который, согласно внутренним положениям, приказам, инструкциям и доверенностям руководит хозяйственной деятельностью Общества, совершает сделки и т.д. (оформляя все это от своего имени, своими подписями). При этом, фактически деятельность компании, по прежнему, определяется и плотно контролируется топ-менеджментом и акционерами.

В кризисной ситуации, скажем в процедуре банкротства, контролирующие лица в случае предъявления убытков и и/или привлечении к субсидиарной ответственности, ссылаются на ограниченное участие в деятельности компании и делегирование полномочий нижестоящим менеджерам, реализуя старый добрый вариант «стрелочника».

В Определении ВС РФ от 30.05.2022 года №305-ЭС22-2095, Экономическая коллегия рассмотрела подобную ситуацию. В этом деле контролирующие лица должника, возражая против заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, указали на то, что кредиторская задолженность возникла у должника в связи с противоправной деятельностью менеджеров предприятия – совершения ими экологического преступления, что было установлено приговором. Суды нижестоящих инстанций согласились с этой позицией.

ВС посчитал такой подход ошибочным. Экономическая коллегия указала, что контролирующие лица (директор, акционеры) могут делегировать управленческие полномочия, но не вправе уклоняться от контроля за их реализацией, тем более, когда речь идет об основной хозяйственной деятельности с миллиардными оборотами. В отсутствии такого контроля, на фактических контролеров (директора, акционеров) ложится ответственность за ненадлежащую систему управления юридическим лицом, которая и привела к банкротству предприятия (ущербу кредиторам).

Еще одним важным аспектом этого Определения стала презумпция занижения дохода от деятельности предприятия, в случае, когда рыночные расценки на услуги должника значительно превышали их договорную стоимость. В такой ситуации, по мнению ВС, контролирующие лица должны объяснить – почему реализация носила систематический убыточный характер. При отсутствии соответствующих объяснений, предполагается, что контролирующие лица (неразумно или недобросовестно) довели предприятие до банкротства.

То есть схема «не пойман – не вор» в области субсидиарной ответственности уже не работает, тут скорее применима иная логика: если бизнес не имеет прибыли от реализации, значит он получает ее в ином месте, реализуя хорошо знакомую схему разделения центров прибылей и убытков.

Похоже, ВС суд прикрыл еще один способ для контролирующих лиц спрятаться от ответственности за оптимизационные схемы – за широкими спинами управленцев среднего звена. Эта позиция, совместно с ответственностью выгодоприобретателей и участников корпоративной группы должника надежны закрывает все основные лазейки для КДЛ.

Очевидно, что смысл субсидиарной ответственности, как и любой иной ответственности, не только в возмещение ущерба (хотя это очень важно), но и достижение целей «общей превенции», то есть предупреждения совершения соответствующих правонарушений со стороны иных лиц. Определение ВС РФ от 30.05.2022 года №305-ЭС22-2095, как и прочие правовые позиции ВС, в основном направлено на достижение именно этой цели. В этой связи, предпринимателям будет полезно изучить очередные новации и учесть это в текущей деятельности во избежание неприятных последствий в будущем.
https://zakon.ru/blog/2022/06/08/ko...oda_novacii_praktiki_verhovnogo_suda_v_sfere_

 

а в чем тогда смысл ограниченной ответственности?)

 

По ходу, фактически уже нет ограниченной ответственностм - по крайней мере, суды уже её не признают)

 

Просто общество с ответственностью =(

 

с безграничной ответственностью)

 

или Общество с ограниченными участниками.

 

Общество с безграничной ответственностью участников - ОБОУ, монстр прям какой-то)

 

Или Общество с безграничной ответственностью вмененной участникам - ОБОВУ, в котором выход участников возможен только через уплату взноса в центр компенсации налога на первички.

 

Суды взыскали с юриста компании 1,5 млрд рублей субсидиарки. Кассация решила, что сумму не обосновали

Одного факта, что из-за действий юриста кредитор начал банкротство с долгом в 300 тыс. руб., недостаточно, чтобы юрист погашал требования всех кредиторов. К такому выводу пришел АС Северо-Западного округа. Обстоятельства дела и другие интересные выводы кассации смотрите в свежем Обзоре, который подготовили эксперты журнала «Юрист компании».

1,5 млрд рублей взыскали две инстанции с юриста компании в качестве субсидиарной ответственности, при этом более 1 млрд — долг по текущим платежам компании. Обосновали это так: юрист составил приходный кассовый ордер на 303 тыс. рублей, согласно которому эту сумму внес бывший директор. Позже директор взыскал эти деньги и подал заявление на банкротство компании. Суды ссылались на постановление об отказе возбудить уголовное дело, в котором правоохранители указали: инициатива составить ордер исходила от юриста. Эти действия, по мнению судов, говорят об умышленном доведении до банкротства. Еще юрист руководил обществом — кредитором компании. Его требований было достаточно, чтобы контролировать собрания кредиторов.

Кассация направила дело на пересмотр. Во-первых, юрист никогда не был руководителем компании. Одного факта, что он изготовил кассовый ордер, недостаточно, чтобы говорить о контроле над компанией. Во-вторых, на момент начала процедуры у компании уже был долг перед банком на сумму более 400 млн рублей. Причем просрочки возникли в период, когда юрист не работал в компании. Договоры с другими кредиторами также заключали до того, как он устроился на работу. Суды не выяснили, из-за чего и когда возникли текущие требования на сумму более 1 млрд рублей. Все это должны установить на новом круге рассмотрения, оценить довод юриста, что размер причиненного им вреда существенно ниже суммы субсидиарки. Кассация напомнила, что снижать ее размер можно — с учетом критериев справедливости и соразмерности. Об этом указал АС Северо-Западного округа в постановлении от 15.04.2022 по делу № А66-4904/2013.
https://www.law.ru/news/31979-sudy-...caa-11a0-bf72-2d0138425b1e&ttl=7776000&ustp=F