Инновационный «обнал»? МОСКВА, 25 июля 2019, 20:51 — REGNUM Новая схема налогового преступления может вывести противостояние государства и криминалитета на новый уровень. Весной 2019 года в УВД «Нагатино — Садовники» поступило необычное заявление от представителя московской строительной компании ООО «Плутон-Ш».В заявлении значилось, что фирма ООО «Стройпродукт» незаконно завладела её денежными средствами в размере 8 млн 900 тысяч рублей. Но изложенные обстоятельства этого деяния представляли самого потерпевшего в крайне сомнительном с точки зрения закона свете. Компания «Плутон-Ш» перечислила эти деньги по договору, который был заключён по телефону. При этом её руководитель Владимир Герасимов воспользовался услугами «неустановленного лица», которого порекомендовал его знакомый Ратиани Виктор Нодарович. Ещё одно обстоятельство, которое неизбежно должно было всплыть при дальнейшем расследовании: компания перевела деньги заведомо фиктивному юридическому лицу, зарегистрированному по подложному договору аренды юридического адреса, к тому же, не имеющему никаких ресурсов и персонала для выполнения этой работы. Налицо был целый букет нарушений, превращающих это заявление в фактическую явку с повинной. Заключение договора по телефону, без подписания соответствующих документов уже само по себе тянет на статью 174 УК РФ о легализации денежных средств. Двумя кликами в интернете можно было удостовериться, что ООО «Стройпродукт» имеет явные признаки фирмы-однодневки. В раскаяние нарушителей законодательства, добровольно подставляющих руки под наручники, верится с трудом. В чём логика этого парадокса? Опытные следователи знают, что иногда в подобных случаях признание вины в одном преступлении — это приём, позволяющий уйти от ответственности за другое. И, вероятно, ключи к пониманию сути происходящего лежат в области налоговых преступлений. Экономический спад 2014−15 годов нанес ощутимый удар по отечественной строительной отрасли. Резкое падение её рентабельности происходило на фоне стандартных дополнительных издержек, связанных с высокой коррупционной ёмкостью этого экономического сектора. На это последовал логичный на первый взгляд ответ Центробанка. Внедрение в 2016 году так называемой «системы алгоритмов» — программного обеспечения для выявления схем незаконного обналичивания средств. Это означало, что теперь процесс анализа и выявления сомнительных банковских операций происходит автоматически. Банковские системы в течение секунд в реальном времени, без участия человеческого фактора, блокируют счета и вносят компании в черный список за транзакции с участием «плохих» контрагентов и еще по 3-м десяткам признаков, содержащихся в рекомендациях ЦБ и «антиотмывочном» законодательстве. Эта мера была в первую очередь призвана компенсировать налоговые потери бюджета из «просевших» отраслей и одновременно сузить поле для извлечения предназначенного для коррупции «чёрного нала». Но эти мероприятия имела ряд побочных эффектов, прежде всего в уже упомянутой строительной отрасли. Фактически, задача устранить течь из бюджетной трубы решалась путём перекрытия проржавевшего с 90-х годов «водопровода» — системы поступления строительным компаниям средств из бюджетов всех уровней, коммерческих и частных заказчиков и инвесторов. Прежние схемы предусматривали вывод на обналичивающие фирмы-однодневки до 98 процентов выручки для ухода от налогов и коррупционное обеспечение получения новых подрядов. В итоге — со строительного рынка вместе с «отмывочными» компаниями в эту трубу «вылетело» множество мелких реальных игроков. В 2019 строительная отрасль получила новый удар. В мае 2018 года Налоговая служба России стала активно применять Приказ ФНС РФ №ММ-3−06/333, утверждающий т.н. «Концепцию системы планирования выездных налоговых проверок». ФНС опубликовала свежие показатели безопасной рентабельности по видам экономической деятельности. Если компания показывает прибыль ниже назначенного ФНС порога рентабельности, она рискует попасть под выездную налоговую проверку — с заведомыми последствиями. Этот порог выживаемости в строительном секторе теперь установлен в размере 7,2 процента. Такая философия — интересы сбора налогов превыше интересов реального производства — в текущем году неизбежно выведет с рынка значительное количество участников борьбы за существование, не успевших приспособиться к очередному изменению законодательной среды. Выживание мелкой строительной компании на сегодняшний день, по сути, зависит не от умения строить, а от умения ювелирно вывести деньги с расчетного счета, не подвергаясь риску банковской блокировкии доначисления налогов. Безналичные денежные средства необходимо перекачать по 7-ми и более компаниям, со всеми вытекающими расходами на придание схеме видимости реальной хозяйственной цепочки. Существенный итог такой «цифровизации» российской экономики — в индустрии казнокрадства не осталось места для «глупых"и «бедных». К примеру, чтобы украсть миллиард, необходимо потратить около 7 млн на подготовку так называемой «площадки» для его приема. Так, стоимость «живой» генподрядной компании возрастом от 5−15 лет составляет от пятисот тысяч до нескольких миллионов рублей. А стоимость фирмы-однодневки стартует от ста тысяч рублей. «Фирмочки за сотку» открыто продаются в социальных сетях, телеграмм-каналах и на специализированных сайтах. Хитом продаж являются фирмы со счетами в 4-х банках. Если одни заблокируют, останется еще 3, чтобы можно было вывести заблокированную сумму. Но на фоне совершенства российского фискального IT это — протухший товар. Есть ещё одно последствие роботизации режима финансовой дисциплины. Стоящие на грани выживания строительные компании переквалифицируются в транзитёров теневого капитала. Они становятся первым звеном схемы обналичивания, а их корпоративная история участия в реальном строительном секторе используется ширма для налоговых органов и служб финансового мониторинга банков, прикрывающая дальнейшую цепь участвующих в схеме фирм-однодневок. Стоимость такого сервиса достигает 21 процента отмываемой суммы. Этот пакет услуг открыто рекламируется в интернете. Но это и дорого, и небезопасно. Поскольку существует риск того, что, выполняя предписания ЦБ, банк может заморозить перемещаемые средства на любом из звеньев такой цепи. Но в этой коллизии искусственного интеллекта и криминала наметился новый виток. 19 июля ничего не подозревающая туристка при возвращении из очередной зарубежной поездки на родину, прямо из таможенного зала была препровождена на допрос к следователю СО МВД по району Нагатино-Садовники г. Москвы лейтенанту юстиции А.А.Корневой. В интересах следствия имя и фамилия девушки не разглашаются. Она — профессиональная модель и художник. Следователь перечисляла ей названия организаций и фамилии людей, не знакомых опрашиваемой. В момент допроса в кабинет для очной ставки был вызван грузинский бизнесмен Виктор Ратиани. Эту личность опознал брат девушки, который дожидался её в коридоре следственного отдела. С его слов, Ратиани познакомился с его сестрой в фейсбуке, а затем назойливо, но безуспешно добивался её близости. После этого девушка удалила его из списка сетевых друзей. Но факт их знакомства, очевидно, был установлен. Это стало поводом для проведения на квартире у девушки обыска, в ходе которого ничего компрометирующего обнаружено не было. По какой причине лицо, далёкое от сферы строительства и хозяйственных споров оказалось в поле внимания следственных органов? Вероятно, это — узловой момент налоговой аферы принципиально нового типа, с которой правоохранительные и налоговые органы пока не сталкивались. Логика здесь может быть такова: заведомо постороннее лицо, ничего не понимающее в схемах теневой экономики и шапочно знакомое участникам преступного сговора, используется для известного в разведке приёма отвлечения внимания на негодный объект. В данном случае — для отвлечения внимания от истинной сути преступной операции, которая может заключаться в филигранном способе обналичивания в обход существующих роботизированных процедур банковского и налогового контроля. Суть этой «инновации» — перевод операции незаконного обналичивания в разряд хищения денежных средств. «Потерпевший» фактически похищает деньги сам у себя. При этом стандартная схема обналичивания за счёт открытия уголовного дела не фиксируется банком и налоговой службой. А следственные органы действуют и рассматривают факты исключительно в рамках уголовного дела о хищении. Налоговики и банки не видят хищения, следователи — обналичивания. А, в случае признания «неизвестного лица», объявленного посредником в сомнительной сделке, виновным, это лицо, будет обязано ещё и выплатить компенсацию мнимым потерпевшим. Для успеха такой операции потребуется ещё два звена. Первое — мелкий банк, не входящий в ТОП-20. Эти банки не так быстро реагируют на сомнительные финансовые операции. Это даёт необходимое время для возбуждения уголовного дела и предоставления его материалов в службу финансового контроля этого банковского учреждения. Для мелкого банка этого достаточно, чтобы не замораживать счёт организации. Второй элемент — «неустановленное» в заявлении лицо, обозначенное посредником, не имеющее никакого отношения к делу. По его заведомо ложному следу и пускается расследование. Ради этого заявителю можно «чистосердечно признаться» в таких «мелочах», как договор по телефону и взаимоотношения с фиктивной компанией. При таком подходе фактическая прибыль налоговых аферистов минимум в два с половиной раза выше, нежели при традиционной схеме обналичивания. Под такую формулу и походит парадоксальное поведение фирмы «Плутон-Ш». Дано: мелкая строительная компания с оборотом, согласно данным официального портала ФНС, не превышающим 20 млн. рублей в год. Такие финансовые показатели не позволяют компании эффективно бороться за существование в новых условиях строительного рынка. Закономерно предположить ее переквалификацию в обнального транзитера. Счет открыт в мелком ИнтерПрогрессБанке, занимающем, по информации портала банки.ру, 109-ю позицию в рейтинге. Допустим, у этой фирмы появляется клиент, но не на строительство, а на обналичивание средств. «Плутон-Ш» подходит клиенту как фирма с историей. Перевод денег в адрес такого контрагента избавляет его от подозрений. У руководства «Плутон-Ш» остается задача заработать без риска. Встает вопрос: как обмануть электронные системы финансового контроля? Довести ситуацию до абсурда явиться с повинной в собственном нарушении законодательства, при этом изобразив себя в заявлении на возбуждение уголовного дела как потерпевшего в результате хищения. Дело остаётся за малым — указать следствию на непричастного человека как виновного в фиктивном хищении. Здесь в качестве дающего ложный след свидетеля может выступать третье лицо, роль которого мог сыграть уже упомянутый Виктор Ратиани. Только он знал вызванную на очную ставку девушку и мог связать её с деятельностью неведомой ей компании. Это может служить объяснением, почему в заявлении появляется его имя как человека, который свёл руководство компании «Плутон-Ш» с «неизвестным» посредником для заключения «телефонной сделки» на без малого 9 млн рублей. И, пока следствие отвлекается на «негодный объект», предполагаемые участники операции подсчитывают прибыль. Попробуем это сделать и мы. Возьмем за основу цифру в 20% от обналичиваемой суммы. Это базовая ставка анонимных «обнальщиков», предлагающие свои услуги в сети интернет. Напомним, что в эту стоимость входит длинная цепочка из 7−8 компаний. В предполагаемой инновационной схеме: всего одна. Это дает оптимизацию расходов минимум до 15 процентов. Для сделки в параметрах 9-и млн это составит 1 млн 350 тысяч рублей. Но такая «мелочь» несопоставима с потенциальным эффектом такой «инновации». И, если подтвердится предположение о её применении на практике, то, скорее всего речь может идти о некоем тестировании нового способа обогащения, обходящего существующие барьеры. Если эксперимент пройдёт удачно, и следственные органы, а также государственные и банковские системы финансового контроля не среагируют адекватно и оперативно, то это может создать угрозы гораздо большего масштаба. https://regnum.ru/news/accidents/2673323.html
