Их "субсидиарка" Пусть и не показательный, но значительный случай с ООО "Дальняя степь" служит хорошим свидетельством того, что российские суды имеют все средства для самого изощренного взыскания задолженности с субсидиарных ответчиков. Поэтому переход к активному "приподниманию корпоративной вуали" - вопрос решенный. Вопрос лишь, как говорил мой преподаватель по криминалистике, в концентрации воли. Итак, дело за малым - за готовностью судов и кредиторов пускаться во все тяжкие, "прокалывая корпоративную вуаль". Однажды "пронзенный" инвестор Браудер наверняка вдохновит тысячи опечаленных кредиторов на подвиги по выявлению фактических бенефициаров и виновников банкротства. Насколько подобная тенденция сочетается с главным смыслом института ограниченной ответственности - вовлечения большего количества инвесторов - сказать сложно. На мой взгляд - не очень. По сути, российский законодатель по степени недоверия к ограниченной ответственности дошёл (или опустился) до уровня начала XIX века. Тогда акционерные общества воспринимались с большим скепсисом (особенно после аферы Ло), а в Российской Империи и вовсе учреждение акционерного общества долгое время было возможным исключительно с разрешения самодержца. Да это и были, по сути, государственные проекты. Тем не менее, стремление проколоть вуаль и достать плохих парней, прикрывающихся правовой фикцией - юридическим лицом - это общемировая тенденция. Так что в этом плане Россия - страна догоняющая. При этом на практике считается, что приподнимать вуаль проще в небольших компания, поскольку в тех же публичных АО сложное управление и огромное количество часто меняющихся акционеров размывает следы корпоративных правонарушений. Самое время вздохнуть - мы не ценили того, что было! Ради любопытства предлагаю взглянуть глазком на то, что творится за границей. 1. Литва "Да уж, какая это заграница!" - скажут некоторые. Будучи членом ЕС, Литва гармонизирует своё законодательство с союзным и потому вполне годится для сравнительного примера. Законодательство Литвы так же амбивалентно в вопросе ограниченной ответственности - как бы она и ограничена, но вообще есть масса исключений. Для привлечения участника/члена органа управления юридического лица к субсидиарной ответственности необходимо наличие трёх признаков: а) невозможность юридического лица исполнить свои обязательства; б) причинно-следственная связь между действия участника/члена органа управления и невозможностью юридического лица исполнить свои обязательства; в) недобросовестный характер действия участника/члена органа управления. Хотя эмпирики и скептики посчитали бы самым недоказуемым второй фактор - причинно-следственную связь, с точки зрения литовского правоприменения труднее всего доказать недобросовестность, т.к. речь идёт о субъективной оценке действий лица. В настоящее время в судебной практике Литвы выделяются следующие признаки недобросовестности: - очевидные просчёты при управлении компании, явное нарушение норм как законодательства в сфере предпринимательства, так и деловых обычаев (неаккуратное ведение бухгалтерской отчетности, нарушение законодательства о банкротстве, выплата дивидендов, приводящая к плачевным последствиям, распродажа активов компании по заниженным ценам); - совершение действий и принятие решений, которые являются неадекватными для конкретных обстоятельств при сложившейся практике; - намеренно заградительный характер юридического лица - контрагент вводится в заблуждение, что он заключает соглашение с бенефициаром, а не компанией (в описанном случае с Браудером было ровно наоборот - инвестор делал всё, чтобы российские органы власти верили, что сделки заключаются с российским юридическим лицом, а не (фактически) зарубежным фондом Браудера). - намеренное доведение до банкротства. Как видно, всё это очень напоминает отечественное законодательство. Кстати, институт субсидиарной ответственности участников/управляющих для Литвы также является относительно новым. И так же, как и у нас, в Литве банкротство не является точкой в долговой истории - виновники банкротства будут привлечены к субсидиарной ответственности. 2. Италия Законодательство Италии, помимо вполне ожидаемой ответственности управляющих и участников за свои действия, также оперирует таким понятием как "теневой руководитель". Строго говоря, понятие "теневых руководителей" старо как и международная налоговая "оптимизация" с офшорами и проч. и проч. Российские арбитражные суды, разумеется, также давно изыскивают фактических руководителей, которые раньше так неловко прятались за спинами собственных работников и тёщ. Поскольку установление фактического руководителя может основываться на десятках доказательств (причем преимущественно косвенных), то каждое судебное дело в Италии является уникальным. Часто теневые руководители маскируются под всевозможных "советников" или даже целые "консультативные советы". К слову, фокус с "консультативными советами" активно используется и крупными российскими компаниями. Общим правилом для итальянского законодательства при поиске виновника является факт вмешательства в управление компанией. При этом объем ответственности для теневого руководителя будет таким же, как и у формального, т.е. и перед кредиторами, и перед акционерами/участниками. 3. Великобритания Любопытно, что Великобритания - мировой финансовый центр - оказалась наиболее невосприимчивой для приподнимания вуали. Вероятно по той причине, что деньги любят тишину (и анонимность). Ввиду довольно сложной правовой системы Великобритании различается и подход в прокалывании корпоративной вуали. Различные судьи имеют свои собственные взгляды, так что нельзя говорить о каком-то общем правовом фундаменте. Долгое время правоприменители следовали тому соображению, что приподнимание вуали возможно лишь в случаях, когда юридическое лицо было намеренно создано для противоправных целей или для избавления от уже существующего обязательства. И ограниченная ответственность акционеров действительность ограничена, без всяких "но" или "если". Так, в одном из судебных споров (Chandler v Cape plc, 2012), к ответственности была привлечена материнская компания за ущерб, нанесенный дочерней компанией своему работнику (из-за вредного производства). Тогда судья посчитал необходимым возложить субсидиарную ответственность на материнскую компанию, которая, как было доказано, напрямую управляла дочерней и вмешивалась в оперативное управление. Это дело можно отнести к одному из применяемых подходов - к поиску "единого хозяйствующего субъекта" - т.е. совокупности физических и юридических лиц, действующих к своей общей выгоде. 4. США Для США вопрос о приподнимании вуали является предметом жарких дискуссий, что еще раз подчеркивает спорный и сложный характер института ограниченной ответственности. Разумеется, правоприменение сильно различается от штата к штату. Этот факт, кстати, часто является причиной регистрации компаний в штатах, где прокалывание корпоративной вуали является более сложным делом. В целом американский подход ближе к британскому - наиболее серьезным основанием для прокалывания корпоративной вуали являются случаи мошенничества. Теоретически выделяются три кумулятивных фактора, делающих возможным привлечение к субсидиарной ответственности: - смешение интересов компании и отдельных акционеров; - совершение неверных действий; - наличие последствий неверных действий, которые можно было предусмотреть. На практике суды редко довольствуются вышеприведенными принципами и оценивают возможность прокалывания корпоративной вуали по совокупности доказательств. В настоящее время практика привлечения к субсидиарной ответственности активно применяется в качестве контрмер по налоговой оптимизации с применением иностранных юрисдикций. Хотя представленная выборка представлена всего четырьмя примерами, будет справедливо заметить, что вопрос субсидиарной ответственности постепенно становится всё более насущным и полемичным. Сложно найти баланс между ограниченной ответственностью и случаями, когда она используется для противоправных целей, так как это требует большой доказательной базы, часто состоящей из косвенных доказательств. Тем не менее, общим местом для правоприменительных практик различных стран является поиск злонамеренности при использовании института ограниченной ответственности. Там, где бенефициары используют ограничение ответственности для преследования своих противоправных целей, суды готовы пойти на встречу кредиторам. regafaq.ru
